C Вашей точки зрения, какие главные вызовы стоят сегодня перед мировой экономикой?
Как председатель Института пояса и пути (Belt and Road Institute, BRIX) в Швеции я полагаю, что основная проблема заключается в необходимости углубления региональной связанности в качестве основы дальнейшего международного экономического сотрудничества. Единственный способ реализации этой задачи заключается в развитии современной инфраструктуры. Конечно, исторически высоко оценивалось значение природных ресурсов и сырья для экономического развития, но реальную возможность решения его основных задач сегодня предоставляет инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) как средство ликвидации бедности за счет комплексного развития инфраструктуры. И это касается более важного вопроса физической составляющей экономики, поскольку инфраструктура зависит от наличия реальной экономической основы, которая достигается за счет физической экономики. Я полагаю, что ОПОП направлена именно на это. Более 150 государств на добровольной основе присоединились к инициативе через меморандумы о взаимопонимании. Сотрудничество Китая с такими странами осуществляется исключительно на добровольной основе. Пекин не пытается ставить условия относительно внутренней политики этих стран, но концентрируется на развитии таких видов современной инфраструктуры, как транспорт, объекты водоснабжения, электрификация. Так осуществляется борьба с бедностью и достигается региональная связанность, в чем, по моему мнению, и заключается цель ОПОП. Именно таким образом можно преодолеть вызовы, с которыми сталкивается мировая экономика на современном этапе.
Каким образом этот подход к глобальному развитию отличается от западного? Cтраны Запада тоже создают инфраструктуру, большое количество объектов в других странах. В чем заключается различие между инициативой ОПОП и типичным западным подходом?
Западный подход нужно рассматривать с двух сторон. С одной стороны, исторически индустриализация на Западе была и отчасти по сей день остается эффективной, поскольку США сохраняют приверженность концепции «американской системы политической экономии», основанной Александром Гамильтоном, первым министром финансов США. Но эта система больше не доминирует ни в США, ни в Западной Европе. С момента распада Бреттон-Вудской системы, когда произошел отказ от фиксированного обменного курса доллара, западные страны используют систему плавающих валютных курсов. Экономическое развитие не является приоритетным для этой системы. Таким образом ошибочно полагать, что западные экономики в настоящее время нацелены на развитие инфраструктуры. Скорее, в рамках помощи развитию со стороны США и ЕС сегодня речь идёт о рефинансировании долга, чем о крупных инвестициях в инфраструктуру. Будем надеяться, что западные страны вернутся к прежней практике, но пока в рамках современных соглашений с участием МВФ, Всемирного банка, системы доллара, которые используются для достижения политических целей не только против России, но и против других стран, Вашингтон ставит перед собой такие цели, которые на политическом уровне препятствуют тому типу сотрудничества и развития, которые, например, осуществляет Китай. И результаты налицо: дипломатические усилия Китая способствовали установлению дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном на основе понимания того, как можно сотрудничать в интересах экономического развития. Происходит закладывание фундамента взаимодействия, и надеюсь, что оно перерастет в дружбу.
Как может выглядеть мир после того, как будет реализована инициатива ОПОП?
Если посмотреть на карту, можно увидеть, что весь мир теоретически может стать взаимосвязанным. Именно в этом и заключается потенциал инициативы. Идея Евразийского сухопутного моста впервые была озвучена Институтом Шиллера. Впоследствии председатель КНР Си Цзиньпин развил схожую мысль в рамках ОПОП, основанного на идее создания коридоров и строительстве современной инфраструктуры. Создаются современные решения, которые затем окупаются за счет торговли, поставок товаров, услуг, создания инфраструктуры, средств производства, необходимых для модернизации и развития. Этот подход восходит к 1800-м гг., когда в США администрацией Авраама Линкольна была выдвинута идея трансконтинентальной железной дороги. При этом изначально было понимание того, что за счет создания такого транспортного коридора будет развита континентальная часть Соединенных Штатов при помощи связывания отстающих регионов. Подобную политику проводил и Сергей Витте во время строительства Транссибирской железнодорожной магистрали. К сожалению, эти инициативы не были реализованы в полной мере, но, я думаю, что сегодня мир, в особенности Россия и Китай, очень быстро продвигается в этом направлении. Определение нового вектора глобального развития в настоящее время происходит в Азии, развивающихся странах Африки, Южной Америке. И мы надеемся, что в будущем возникнет ситуация, когда западные страны одумаются и начнут сотрудничать, однако в данный момент, к сожалению, этого не происходит.
Если мы попробуем немного отойти от ситуации на глобальном уровне и перейти к европейским делам, то увидим, что среди российских экспертов распространено мнение о том, что Европа оказалась за пределами текущей волны глобализации, особенно по причине того, что она не до конца восстановилась после глобального экономического кризиса 2008 года. И сейчас континент переживает трудное время в связи с текущим конфликтом и его экономическими последствиями. Как сегодня Европа оценивает инициативу ОПОП? Рассматривает ли она ее как возможность изменить свое положение в мировой экономике?
Я полагаю, что сейчас идут переговоры об этом. Недавно президент Франции Эмманюэль Макрон посетил Китай. На мой взгляд, для многих европейских стран ясно, что торговля с Китаем является важной частью их будущего экономического развития. Ведение торговли с Китаем и Россией остается важным для Европы. Однако проблема заключается в геополитике, в разделении мира на блоки, состав которых определяется западными державами. Страны Запада еще пытаются настоять на том, чтобы мир последовал их примеру. Европа явно пострадала экономически из-за этих санкций [против России], однако ничего не предпринимается для того, чтобы реально изменить ситуацию. Германия и Франция, будучи крупнейшими европейскими экономиками, ясно осознают важность торговли с Китаем. А это, очевидно, подразумевает и развитие наземных маршрутов перевозки грузов, которые являются частью инициативы ОПОП.
За последние 20 лет Китай построил около 40 тыс. километров самых современных железнодорожных систем в мире. И, если такие поезда будут пересекать Евразийский континент, то мы сможем говорить о торговле и развитии, которые не только были бы полезны для Китая, но и включали бы в себя множество евразийских экономических организаций. Очевидно, что обязательства, которые Китай взял на себя в рамках ОПОП, оказались очень успешными в Белоруссии в рамках, например, индустриального парка «Великий камень», который является моделью сотрудничества в целях развития.
Транспортные коридоры в Евразии функционируют, но, к сожалению, их работа была осложнена ситуацией на Украине. И завершение конфликта означало бы возобновление работы этих коридоров. Так что вопрос о будущем Европы напрямую связан с такого рода сотрудничеством. Но, к сожалению, европейские правительства по большей части негативно относятся к ОПОП. Тем не менее, поскольку европейские страны осознали, что торговля с Китаем чрезвычайно важна, остается надеяться, что они также начнут понимать важность ОПОП, чтобы присоединиться к ней и принять участие в борьбе с глобальной бедностью.
Если мы посмотрим на ситуацию в Центральной Азии, то какова роль ЕАЭС в развитии инициативы ОПОП? Поскольку может сложиться представление, что между деятельностью Союза, являющимся, главным образом, экономическим блоком вокруг России, и инициативой ОПОП могут возникнуть противоречия, так как ЕАЭС и ОПОП — это частично конкурирующие проекты. Действительно ли можно говорить о конкуренции или инициатива ОПОП может вместить в себя сразу несколько экономических блоков?
Я так не думаю. На мой взгляд, в связи с недавними договоренностями между президентом России Владимиром Путиным и лидером КНР Си Цзиньпином, существует реальная основа для сотрудничества в рамках этих проектов, а не какая-то недружественная конкуренция. Сейчас, очевидно, ЕАЭС имеет определенную перспективу участия в ОПОП, в первую очередь в рамках северного транспортного коридора, который мог бы определенно развиваться активнее, если бы мир преодолел существующий раскол и геополитическое безумие. Россия также обладает перспективами для развития Арктики. Очевидно, что это может включать в себя даже сотрудничество с Японией и Китаем. Развитие региона могло бы стать одним из ключевых импульсов для сотрудничества со странами Скандинавии, особенно с Финляндией, Швецией и Норвегией. Так что, очевидно, существует большой потенциал.
Таким образом, перспективы развития Евразии, хотя и не совсем совпадают с ОПОП, вполне в него вписываются. Кроме того, есть ШОС, которая также содействует развитию в Юго-Западной Азии. Дело в том, что эти части евразийского континента совместно с Африкой и многими другими заинтересованными странами определяют новую глобальную перспективу. Настало время для того, чтобы человечество пришло в себя и покончило с конфликтами и вместо этого начало решать проблемы глобального экономического развития. Что касается развития Евразии, я думаю, о нем хорошо написано в недавней публикации российского экономиста Сергея Глазьева, который недавно выступил на Московском экономическом форуме и является министром Евразийской экономической комиссии. Он недавно написал новую книгу под названием: «Китайское экономическое чудо: уроки для России и мира». Если не попасть в ловушку, видя в других странах конкурента, а не партнёра для сотрудничества, будет создана основа для успешного глобального развития. Я думаю, что сохраняется большой оптимизм, несмотря на опасности, которые есть из-за продолжающихся геополитических конфликтов.
Мы часто слышим риторику о политизированности инициативы ОПОП. Возможно ли избежать её политизации или это неизбежно для такого рода проектов?
Я тесно взаимодействую с Институтом пояса и пути в Швеции, в том числе с его вице-президентом Хуссейном Аскари. Он написал ряд статей, которые доступны на нашей домашней странице. И там он разобрал все эти разговоры о долговой ловушке. Политизация ОПОП используется как пропагандистский инструмент для того, чтоб представить инициативу как новую форму колониальной экспансии со стороны Китая с целью её демонизации. Это не имеет отношения к реальности. Риторика используется по большей части для населения Запада, поскольку оно не имеет достаточно точной информации о том, что на самом деле происходит. У нас [в институте] есть четкое представление о том, что Соединенные Штаты отказались от своей традиционной позитивной роли в сфере развития инфраструктуры и производства, выбрав путь чистой спекуляции на денежных рынках, рефинансирования долгов и валютных спекуляций. Эти подходы не имеют ничего общего с реальной экономикой. А Китай явно идет по другому пути, именно поэтому мы видим стремительное развитие пространства вокруг него. Полагаю, признание профессором Глазьевым линии КНР в качестве очень полезного примера для внутренних улучшений и развития в России отражает важную тенденцию. Соединенные Штаты в свою очередь ничего не предлагают. В моих интервью упоминается, как Джанет Йеллен поехала в Замбию и говорила замбийцам не сотрудничать с Китаем, при этом она прибыла в современный аэропорт, построенный Китаем. Иронично, что у нас есть западные лидеры, которые, отчасти не компетентны в плане реального экономического мышления и действуют в угоду конъюнктуре, которая не является позитивной для развивающихся стран мира. Так почему бы им не обратиться к Китаю в качестве примера того, как они могут продвинуться вперед?
Кроме политизации, какие основные вызовы стоят перед инициативой ОПОП? И в каких регионах она столкнулась с наибольшими вызовами? Ведь речь идет о многоплановом проекте, призванном связать всю мировую экономику. Очевидно, что где-то продвижение этой инициативы идет легче, а где-то — труднее.
Первое, что бы я отметил: существует концепция, о которой я уже упоминал, — сообщество «суверенных национальных государств». Эта идея последовала за инициативой «Один пояс, один путь», которая была запущена в 2013 г., то есть в этом году ей исполняется 10 лет. У нас есть шанс распространить во всём мире ценности уважения национального суверенитета. Не каждая страна обладает точно такими же ценностями или историческим опытом, как другие. Вопрос, как найти наиболее эффективные пути решения общих проблем, является приоритетным. Если пытаться решить их, не пытаясь преодолеть политические разногласия, неудача неизбежна. Западу не удастся навязать свои ценности другим. Политика так называемого «порядка, основанного на правилах» обречена на провал. Поэтому альтернативой является сообщество «суверенных национальных государств», в котором страны уважают суверенитет друг друга, но работают над определенными общими принципами, которые могут быть частью глобальной перспективы развития. Я лишь добавлю, что Си Цзиньпин только что выступил с новой инициативой под названием «Глобальная цивилизационная инициатива», которая направлена на то, чтобы совместить экономическое развитие и обмен идеями. Иногда нам важно обратиться к истории, чтобы понять, как преодолеть застарелые обиды, когда кажется, что нет никакой основы для договорённостей. Подобный взгляд на дружбу народов отстаивал еще Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716). Он был глубоким мыслителем и продвигал эту «политику дружбы». Он был не одинок в своих начинаниях, когда основал академии наук в Вене и Берлине, сыграл важную роль в основании академии наук в Санкт-Петербурге. Он не дожил до её открытия, но его дружба с Петром Великим привела к основанию Петербургской академии в 1725 г. Это своего рода модель того, как, по моему мнению, Запад мог бы начать заново выстраивать связи с развивающимися странами, азиатскими экономиками и, конечно, с Россией. Я думаю, это то направление, в котором нам нужно двигаться: сочетать экономическое развитие с культурным пониманием. Это очень важно для того, чтобы преодолеть международные конфликты.
